Мудрость Одина проистекает из трех источников: 1) жертвоприношения на Иггдрасиле (руническая мудрость), 2) колодца Мимира (голова Мимира и «спрятанный глаз») и 3) мёда поэзии (Одрёрира). Мифологические парадигмы, соответствующие этим источникам, описывают процессы обретения рунического учения, рунической мудрости и рунического искусства. Они также служат психологическими моделями, которыми изучающий руны следует на пути Одина.
Бог Один на одном из уровней представляет собой нечто отдельное от парадигмы «того, что постигает противоположности», лежащей в основе одинических таинств. Эти аспекты могут быть обозначены при помощи понятия архетипа (если не в строго юнгианской терминологии). Архетип — не персонифицированное нечто, но, скорее, внеличностный образ действия или явление чистого сознания. Со временем парадигма в человеческом сознании становится всё более осознанной, этот образ начинает «персонифицироваться» и действовать как показательный образец сознания и поведения — «божество». С одинической точки зрения это происходит в отношении всех богов и богинь.
Здесь мы сосредоточимся на боге Одине как на психической модели эволюции повелителя рун, на роли, которую играют в этой модели сами руны, их взаимодействие с этой моделью и их приспособление к ней, а также обсудим, почему Один всегда остается сокровенным богом.
В основе архетипа Одина — концепция целого в двуедином. Это очевидно уже из его происхождения. Он рожден Бором, сыном Бури (из расы прото-богов), и Бестлой, дочерью ётуна Бёлторна. Следовательно, Один представляет собой синтез первичных (предсознательных) сущностей (см. гл. 10). Функция посредника — дар Одина, предназначенный его земным потомкам.
Из этой двоякости является на свет великая множественность («всеобщность»), представленная в одинической литературе бессчетными именами и обличиями. Этот множественный характер наиболее ярко представлен во всепроникающем числе Одина — трех и его производных. Одина вновь и вновь представляют в виде триад аспектов, например, Один-Вили-Ве, Один-Хёнир-Лодур, Одии-Хё-нир-Локи и, наконец, Hárr («Высокий») — Jafnhárr («Равновысокий») — Thridhi («Третий»). Древнейшая триада подобного типа — это, несомненно, Один-Вили-Ве, известная с общегерманского периода. Мы знаем об этом, поскольку исходно это была аллитерирующая формула. На прагерманском эти имена звучали как Wôdhanaz-Wiljôn-Wohaz. Изучение глубинного значения этой формулы поможет пролить свет на скрытую сущность Одина (см. таблицу 13.2). 
Как уже стало ясно, Wôdhanaz — это то, что объединяет отдельное в сознательное целое и описывает этот процесс (поэтому — это самое распространенное имя этого бога). Wiljôn — воля, желание, придающему этому процессу радость и динамику. Идея радости присуща этому корню в большинстве древних германских языков, включая древнеанглийский. Это сила сознательно направленной воли. Wohaz заключает в себе значение отдельности, «инаковости», что абсолютно необходимо в трехуровневой деятельности этого бога во всех мирах. С этим же связаны две стороны понятия «святости» в индоевропейской мысли. Wih — таинственная и ужасающая его сторона (numinosum или mysterium tremendum) — дверь между мирами, через которую все, кто хочет преобразиться — как боги, так и люди, — должны пройти. На взгляд стоящего снаружи wohaz вызывает ужас, но, став wohaz, повелитель рун обретает видение, и потому его нередко боятся, избегают и даже ненавидят.
Следовательно, все в целом описывает вечный процесс эволюции, трансформации — силу, способную придавать форму и изменять ее. Этот процесс — взаимодействие между двумя частями целого; Один же — воплощение и мысленная модель колебания между пространствами света и тьмы посредством постоянного процесса отделения от одной сущности, слияния с другой, трансформации внутри неё, а затем реинтеграцией с первой. Таким образом, поля тьмы засеваются семенами света, а поля света засеваются семенем тьмы. В каждой сущности содержится зародыш ее противоположности.
Все это осуществляет воля или сознание, принципиально отличные от самого процесса. Эти особенности ясны из предания об инициации на Иггдрасиле, где Один объединяет миры света и тьмы, жизни и смерти, сознания и бессознательного. Однако при этом процесс не поглощает его — Один ставит его себе на службу. И в других источниках одинической мудрости есть моменты связывания полярных противоположностей и использование их магической Самостью.
Для того, кто изучает руны в наши дни, в этом кроется важный урок. Истинную сущность учения по самой его природе невозможно выразить «словами», то есть обыденным языком. Однако следует сказать, что бытие Одина учит нас не только становлению «все-я», «целостного я», но и «высшего я». Это «высшее я» — сверхсознателъная сущность, «священная самость» или магическое эго повелителя рун. Оно может смешиваться с природным, органическим космосом. Оно может сливаться со сверхъестественными мирами. Тем не менее, все это делается для достижения желаемых целей. В этом сущность истинно ищущего — вечный поиск, во тьме и на свету, вверху и внизу, в жизни и в смерти. Однако процесс объединения противоположностей приводит не к нейтрализации, но к предельности — к прямому постижению внутренней сущности. Только таким образом можно познать и использовать магическую силу.
- Подпись автора
В личке не консультирую, даю советы в темах на форуме.
