Зов, звать, окликать — обращение к человеку (божеству, духу, домашнему животному) по имени, преследующее цель обнаружить его присутствие, установить контакт между зовущим и адресатом и вызвать ответную реакцию, отклик.
В традиционной культуре славян магия зова основана на мифологическом отождествлении человека и его имени и одновременно на исключительных медиативных свойствах человеческого голоса. Апеллируя к кому-либо по имени и провоцируя отклик, зовущий тем самым получает доступ к его душе и жизненной силе. Для адресата же последствия обращения к нему по имени определяются, во-первых, тем, насколько точно он соблюдает правила поведения в той или иной "критической" ситуации (ср. запрет отзываться, находясь в нечистом месте в нечистое время), и, во-вторых, интенциями зовущего (ср. зов как порча и зов как средство народной медицины). В традиционной культуре славян зов — не только способ вербальной магии, но также, согласно поверьям и мифологическим рассказам, форма злокозненного речевого поведения демонов и духов.
В народной медицине вост. славян и поляков окликание по имени практиковалось для оживления новорожденного. Так, на Украине только что родившегося, но неживого ребенка возвращали к жизни, окликая его всеми мужскими именами в роду, начиная с отца. В Белоруссии знахарка, прочитав над больным ребенком заговор "от испуга", как можно громче звала его по имени прямо в ухо. У украинцев Воронежской губ. повитуха звала по имени и мертвого ребенка ("откликала" его), тем самым совершая над ним обряд крещения.
В славянской магии зов по имени используется и для возвращения человека из небытия. Белорусы Витебщины считали, что если в свадебном поезде, превращенном в стаю волков, была беременная женщина, то она родит ребенка-человека; увидевший волчицу с ребенком должен позвать ее всеми женскими именами, и, когда она услышит свое имя, волчица вновь обретет человеческий облик (ср. Волколак). Чехи считали, что когда при обряжении покойника его тело так закостенело, что его трудно одеть, надо позвать покойного по имени, и тогда тело станет более податливым. Вместе с тем, во время агонии звать умирающего по имени запрещалось. Поляки Хелмского воев. полагали, что зов возвращает человеческую душу обратно в тело, на "этот" свет, и причиняет ей страдания; кроме того, после таких мытарств душа и после смерти будет тревожить живых по ночам.
В любовной магии и гаданиях широко практиковался зов по имени как средство привлечь к себе парня или девушку, приобрести власть над его душой и чувствами. Чтобы "докричаться" до адресата, его звали через дымоход, печную трубу, ступицу от воза и другие отверстия, обеспечивающие символический "проход" в иной мир. У сербов парень в полночь тряс забор и звал по имени любимую девушку в надежде, что она отзовется на его любовь. На Украине девушка, которую оставил возлюбленный, звала его по имени в печную трубу. У банат. геров в канун Юрьева дня девушка раздевалась донага, становилась перед открытым дымоходом и, взяв в руку колесо, трижды кричала через ступицу: "Я зову суженого. Кто мой суженый, пусть покажется мне". Ср. в.слав, обряд "гукания, или кликанья доли". Девушки в ночь на Рождество или в канун дня св. Андрея выходили к реке и звали Долю: "Доле моя, доле, де ты? Обозвыся, гу!". Там, откуда раздастся отклик, и живет суженый (В. П. Милорадович. Рождественские святки в северной части Лубенского уезда. Полтава, 1893).
В скотоводческой обрядности известна практика звать (окликать) скот через печную трубу или другое отверстие. Это действие совершалось профилактически в Страстной четверг, при выгоне скота, а также окказионально. В белорусском Полесье при пропаже коровы хозяйка открывала заслонку и, просунув голову в печь, кричала: "Манька, ходи сюда!". В России хозяйка "кликала скота" через дымное окно в Страстной четверг, т. е. звала скот звукоподражательными кличками и ожидала, пока животное каждой породы отзовется на клич; это принималось за верный признак, что в наступающем году среди этой породы не будет потерь. В охотничьей магии отклик собаки также расценивался положительно, поскольку свидетельствовал о принадлежности животного "этому" миру. И наоборот: в Заонежье, когда лайка переставала слушаться хозяина, ее увозили подальше в лес и там трижды звали в лодку или сани. Если она не откликалась на зов, то возвращались домой и ждали три дня, после чего убивали лайку при встрече в лесу, так как полагали, что отныне она служит не человеку, а лешему.
Апотропеическую функцию имеет и популярный (особенно у юж. славян) обычай самозова. Сербы в окр. Болевца в Лазареву субботу выходили на открытое место, отбрасывали от себя камень и громко звали сами себя по имени, повторяя при этом: "Как далеко слышно мое имя, так пусть далеко будут от меня змеи и ящерицы".
Отклик на зов обычно считался опасным, так как открывал зовущему возможность воздействовать на адресата. Убежденность в опасности отклика стала причиной запрета отзываться на свое имя. У юж. славян отклик на обращение к человеку в один из весенних праздников давал повод для магической передачи ему сонливости и других нежелательных свойств и качеств. Сербы-граничары в Юрьев день звали друг друга по имени и, если кто-нибудь отзывался, "передавали" ему свою слабость: [Передаю тебе свой сон в Юрьев день. Я летаю, как птица, а ты лежишь, как колода]. Боснийцы в окр. Сербы окр. Болевца полагали, что человека, отозвавшегося на свое имя 1 апреля, будут неоднократно обманывать в течение всего года.
В славянской мифологии зов демона, адресуемый человеку, как считалось, предвещает или даже вызывает болезнь и смерть. Подобная функция (окликать человека по имени) приписывается лешему, дьяволу, демонам болезней, вампирам, "ходячим" покойникам и др. нечистым духам. По вост. и зап.слав, быличкам, дьявол или нечистый дух, а также леший окликали человека в лесу, и, если он отзывался, водили его (см. Блуждать): "Идэш лесом и чуэш, як би цябе хтойто гукае. От як не отзовэсса, то и добрэ, а як отзовэсса, то начне водиць" (брест.), ср. бел. кликуш демонический дух, кличущий в лесу или в доме, на зов которого нельзя откликаться’. Словаки Горегроня считали, что женщина в течение 6 недель после родов не должна отзываться, если ее кто-то звал ночью по имени: это могли быть дивожены, полудница или смерть, во власть которых женщина попала бы, если бы откликнулась на зов. Во время тяжелых заболеваний или приступов болезни (лихорадки, эпилепсии и др.) повсеместно запрещалось окликать больного по имени, иначе бы от этого болезнь еще сильней "вцепилась" в человека. Украинцы считали, что если во время дневного сна на поле кто-то позовет человека по имени, это значит, "хвороба тебе зве". Зов скота по кличкам приписывался ведьмам, которые таким образом отбирали у коров молоко, ср. рус. закликуха, кликуха, выкликуха — ведьма, зовущая коров, чтобы отобрать у них молоко. Этот мотив встречается в купальских песнях, ср.: "Первая ведьма закон разлучает, другая ведьма коров закликает..." (Псковская губ.). Белорусы Витебщины считали необходимым для предупреждения этого колдовства переиначивать клички коров в канун Купалы, давая коровам клички быка, свиньи, кошки или собаки, чтобы ведьме досталось не молоко коровы, а молоко или моча названных животных.
Обращение по имени лежит в основе разнообразных ритуальных приглашений. У вост. и юж. славян короткие припевки-призывания, обращенные к молодым людям и девушкам, открывали цикл весенних хороводов. У сербов на Косово, например, они назывались позивы у игру, а у русских на Вологодчине — имешки. Зов как основа приглашения отражен в слав. названиях соответствующих свадебных чинов, ср. болг. калесар, канач, серб, калезмар, рус. диал. звата, позывашка и др., а также рус. сибир. зватай человек, скликавший под окнами народ на пиво во время канунов-праздников в честь местных святых. Обращение по имени к морозу, волку, медведю, птицам, душам предков и др. входит в состав вербальних формул типа "Мороз, мороз, ходи кутью есть!", которые адресовались потусторонним силам в специальных ритуалах приглашения на рождественский ужин.
Т. А. Агапкина
- Подпись автора
В личке не консультирую, даю советы в темах на форуме.
